Встреча двух врунов

  В один прекрасный день Ким Кириллыч не усидел дома и отправился прогуляться, подышать свежим воздухом. Идёт, а навстречу ему старик Шамаркин топает.
  - Здравствуй, старик Шамаркин! Куда это ты навострился?
  - Здравствуй, здравствуй, Ким Кириллыч! Даже и не знаю, куда иду. Дома в такую погоду тяжко сидеть. Дай, думаю, пройдусь. Может и встречу кого из знакомых. И вот, видишь, ты встретился.
  - Ну, это вообще прекрасно, друг Шамаркин. Значит пойдём ко мне. Сегодня я один, баба уехала в город детей проведать. Такую встречу надо обмыть. Ты здесь постой, а я Ким Кириллыч бросился к ближайшему магазину и через минуту вышел, держа в руках бужу хлеба и батон колбасы. Из карманов весело выглядывали горлышки бутылок.
  - Пойдём, друг до моей хаты.
  - Пойдём, друг Ким, - повеселел старик.
  Дома Ким Кириллыч накрыл стол, разложил нехитрую снедь и плесканул по стаканам. Выпили по одной, колбасой и хлебом закусили.
  - Как поживаешь-то, друг Шамаркин? На пенсии, поди? Как жена, дети?
  Да какая жизнь сейчас у меня. Старуху в прошлом годе схоронил, дети свои семьи заимели, разъехались кто куда. Остался как перст один.
  - А ты и сейчас неплохо выглядишь. Неужто ещё на какую бабу силов не хватит? Жениться надо.
  - О, друг. Кому же я сейчас на старости лет нужен? Это в молодые годы у меня баб навалом было.
  Разлили по второй, закусили. Разговор пошёл посмелее. Шамаркин, семидесятилетний старик, раскраснелся, уселся поудобнее. И разговор пошёл.
  - У меня, Ким Кириллыч, в молодые годы в каждом посёлке было по несколько любовниц. На всех сил хватало. Эх, как хорошо было! Но началась война. Я сразу на фронт пошёл добровольцем - не терпелось с немцем схватиться. Увидев меня, все командиры захотели меня к себе взять. А я сам подумал и пошёл в пехоту. Там немец ближе, драться с ним удобнее. Перед атакой командир всегда кричал:
  - Шамаркин, вперёд!
  И я вылетал из окопа. Как возьму винтовку наперевес, да как заору: «Ура!» - немец в разные стороны. А я их догоняю, да как начну штыком колоть - по 5-6 немцев зараз на штык насаживал. Ничего я там не боялся. Поэтому немцы меня везде узнавали. Как увидят, так сразу руки кверху и Гитлер капут орут.
  Ким Кириллыч прервал рассказчика очередным стаканом. Выпив, старик продолжил свой рассказ.
  - Один раз сижу в окопе, стреляю из ружья и жду команды «Шамаркин, вперёд». Но что- то не слыхать её. В это время ко мне подошли два немца и орут - «кенде кок»! А потом узнали меня и говорят:
  - О, Шамаркин! Гут, гут!
  Попинали ногами немного и в плен повели. А там, в блиндаже, немецкий офицер говорит мне:
  - Шамаркин, русский сивинья, гавари, какой военный тайна знаешь. А то мало-мало бить будем!
  А я как назло ни одной военной тайны не знаю. Значит, они видят, что я ничего не знаю и решили проучить. Заносят в блиндаж целую охапку дубин и давай меня этими дубинами избивать. А я решил терпеть и для этого кости покрепче сделал. Как они меня ударят, дубина в щепки, как ударят - так в щепки. Так они все дубины об меня переломали. А мне хоть бы хны! Но один немец ударил меня дубиной по башке. Очень меня это разозлило. Сколько, думаю, можно терпеть такое издевательство? Выхватил изо рта наган и всех немцев уложил, а потом к своим ушёл.
  Одна бутылка была уже выпита, в ход пошла вторая.
  -А я, друг Шамаркин, на войне не был. Родился я после войны. В армии я данкистом служил. Один раз сижу и думаю, чем же заняться. А не пойти ли мне в самоволку, думаю. Сказано-сделано. Сел я на свою данку и поехал в город в самоволку. Гляжу, генерал стоит. Остановился, вышел из данка, подошёл к нему.
  - Здравствуй, Ким Кириллыч, - генерал мне говорит.
  - Здравствуй, товарищ генерал, - отвечаю ему.
  - Куда едешь на данке, Ким Кириллыч? - спрашивает генерал.
  - В самоволку, товарищ генерал, - отвечаю.
  - Трое суток ареста тебе, Ким Кириллыч.
  - А пошёл ты на х..., товарищ генерал! - сел на свою данку и поехал дальше в самоволку.
  - Хорошо ответил, друг Ким. Ты, однако, как и я отчаянный был. Ну ладно, засиделся я у тебя в гостях, но пора и меру знать. Поеду на последнем рейсе, а то потом и до дому не дойду.
  - Ничего страшного, переночуешь у меня.
  - Нет, нет, надо ехать.
  Встал старик Шамаркин, качаясь дошел до остановки, и на последнем автобусе уехал домой.
  А Ким Кириллыч разделся, лёг и крепко уснул с храпом и присвистом.
  Такой прекрасный день закончился, подождём следующего.